Правда ли, что мечты умирают?
Вполне вероятно.
Они падают как осенние листья, а лопата жизни сгребает их и сжигает. Они кричат, только никто этого не слышит.
Быть отрезанной от своих прошлых воспитаний это как-то страшно даже.
Но думаю, что оно того стоит. Стоит отрезать от себя целый кусок, чтобы вырос новый.
Этот будет хотя бы здоровым.
Целый кусок моей жизни стремится к здоровью и адекватности. Особенно тот, что принял решение попить таблеток.
Пока это три дня, но это хорошие три дня. Моя психика перестала двигаться автономно от меня и вроде бы, я начала нащупывать педали.
Страшно, когда не контролируешь свои нервные реакции. Я рада, что ты меня понимаешь и предложил помощь. Хотя бы такую.
Два дня без телефона и мир уже не кажется таким маленьким, как раньше.
Три дня на таблетках и я уже куда спокойнее. Тревога и паника неохотно, но сдают свои позиции. Жду, когда мою подвижную, легко и быстро возбудимую психику перестанет штормить.
Я смогу стать счастливее. Ну или хотя бы спокойнее и мне будет легче.
В жизни с тобой я нашла спокойствие.
Когда я тебя разлюблю, я все равно останусь с тобой. Потому что обрасту вокруг тебя как мясистая жижа вокруг штыря. Ты проник в мое тело, скромно и почти незаметно. Я поехала за тобой и к тебе через половину России и не пожалела. Ты поехал за мной обратно и говоришь, что тоже. Не знаю, даже если ты пожалел, уже поздно.
Принятие себя как существа крайне влипчивого это первый этап.
Я укрепляюсь в своей власти и способна выкручивать штырь, не испытывая боли. Не штырь тут важен, не он. Моя слабая натура, крохотное существо в панцире из воды, нервов и беззащитности способно выкрутить твои стальные нервы и остаться собой, почти не поменяв формы. Берегись, котеночек, я спрячу тебя от всех, наделив полной свободой. Ты никуда не уйдешь, потому что больше тебе этого предложить никто не сможет.
Меня часто называли манипулятором, мразью и эгоистом, который не может в признание своей вины.
Теперь я согласна с этим.
Моя вина в том, что я могу предложить куда больше остальных. Моя вина в том, что я не запрещаю. Я даю тебе полную свободу самовыражения и поведения. Я буду молча терпеть.
Вот что губит приходящего.
Это я сделала из него монстра. Это я сделала из него мразь. Это я.
Это не психологический синдром вины. Это суровая реальность. Я позволила сделать ему все и я продолжу в том же духе со всеми, кто будет после.
Как все это связано с тем, что я манипулятор?
Ты никогда от меня не уйдешь, потому что я напомню тебе, что больше этого не может предложить никто. Я манипулирую тем, что предложение на рынке штучное. Согласна, это херня. Но какая она важная, да? Везде есть правила, а в моей книге ты волен писать их сам. Мы опустим тот факт, что я буду брыкаться каждый раз, когда ты захочешь перестать меня ценить и уважать. Ты почувствуешь это. Ты захочешь уйти, но идти некуда. Больше никто не позволит тебе быть важным, главным и при этом оставаться без наказания за это.
И я это знаю. Мразь пользуется знанием. И я тоже. Я знаю, что тебе некуда деваться.
И я виновата в этом не меньше твоего.
Такие дела.
Вполне вероятно.
Они падают как осенние листья, а лопата жизни сгребает их и сжигает. Они кричат, только никто этого не слышит.
Быть отрезанной от своих прошлых воспитаний это как-то страшно даже.
Но думаю, что оно того стоит. Стоит отрезать от себя целый кусок, чтобы вырос новый.
Этот будет хотя бы здоровым.
Целый кусок моей жизни стремится к здоровью и адекватности. Особенно тот, что принял решение попить таблеток.
Пока это три дня, но это хорошие три дня. Моя психика перестала двигаться автономно от меня и вроде бы, я начала нащупывать педали.
Страшно, когда не контролируешь свои нервные реакции. Я рада, что ты меня понимаешь и предложил помощь. Хотя бы такую.
Два дня без телефона и мир уже не кажется таким маленьким, как раньше.
Три дня на таблетках и я уже куда спокойнее. Тревога и паника неохотно, но сдают свои позиции. Жду, когда мою подвижную, легко и быстро возбудимую психику перестанет штормить.
Я смогу стать счастливее. Ну или хотя бы спокойнее и мне будет легче.
В жизни с тобой я нашла спокойствие.
Когда я тебя разлюблю, я все равно останусь с тобой. Потому что обрасту вокруг тебя как мясистая жижа вокруг штыря. Ты проник в мое тело, скромно и почти незаметно. Я поехала за тобой и к тебе через половину России и не пожалела. Ты поехал за мной обратно и говоришь, что тоже. Не знаю, даже если ты пожалел, уже поздно.
Принятие себя как существа крайне влипчивого это первый этап.
Я укрепляюсь в своей власти и способна выкручивать штырь, не испытывая боли. Не штырь тут важен, не он. Моя слабая натура, крохотное существо в панцире из воды, нервов и беззащитности способно выкрутить твои стальные нервы и остаться собой, почти не поменяв формы. Берегись, котеночек, я спрячу тебя от всех, наделив полной свободой. Ты никуда не уйдешь, потому что больше тебе этого предложить никто не сможет.
Меня часто называли манипулятором, мразью и эгоистом, который не может в признание своей вины.
Теперь я согласна с этим.
Моя вина в том, что я могу предложить куда больше остальных. Моя вина в том, что я не запрещаю. Я даю тебе полную свободу самовыражения и поведения. Я буду молча терпеть.
Вот что губит приходящего.
Это я сделала из него монстра. Это я сделала из него мразь. Это я.
Это не психологический синдром вины. Это суровая реальность. Я позволила сделать ему все и я продолжу в том же духе со всеми, кто будет после.
Как все это связано с тем, что я манипулятор?
Ты никогда от меня не уйдешь, потому что я напомню тебе, что больше этого не может предложить никто. Я манипулирую тем, что предложение на рынке штучное. Согласна, это херня. Но какая она важная, да? Везде есть правила, а в моей книге ты волен писать их сам. Мы опустим тот факт, что я буду брыкаться каждый раз, когда ты захочешь перестать меня ценить и уважать. Ты почувствуешь это. Ты захочешь уйти, но идти некуда. Больше никто не позволит тебе быть важным, главным и при этом оставаться без наказания за это.
И я это знаю. Мразь пользуется знанием. И я тоже. Я знаю, что тебе некуда деваться.
И я виновата в этом не меньше твоего.
Такие дела.